Дикие шимпанзе, живущие в африканской Гвинее, в последние годы очень пристрастились к пальмовому вину, которое они воруют у местных жителей. Что еще раз доказывает глубокие исторические и генетические корни алкоголизма.
Когда гвинейцы уходят в лес, они не собирают фрукты, и не охотятся на диких животных, их главная цель – найти соцветие пальмы рода Raffia. Если срезать его верхушку, то из ствола еще долгое время сочится сироп. Уже через несколько часов он начинает бродить, превращаясь в пальмовое вино. Местные жители этим активно пользуются, прикрепляя к обломанной ветви пластиковые емкости, куда собственно и стекает сок пальмы.
По нраву пришлась брага диким шимпанзе, которые оказались очень аккуратными и смышлеными. Вместо того чтобы срывать емкость и пить из нее, как из чаши, приматы срывали несколько листьев, разжевывали их и опускали в сироп. Подобно губке листья вбирали в себя жидкость, которую обезьяны потом высасывали.
Ученым стало очень любопытно, что интересует обезьян больше: сок или все же алкоголь. И они начали измерять долю спирта в пальмовом в соке в разное время суток. Оказалось, что обезьяны приходят полакомиться на «винзавод» только в то время, когда сироп уже успел забродить. Вывод очевиден: их прельщал совсем не сладкий сок рафии или его калорийность, а именно спирт и состояние опьянения.
За раз некоторые обезьяны выпивали около 80 миллилитров чистого спирта, что равняется примерно бутылке вина. Выпившие они демонстрировали все классические признаки опьянения: начинали дебоширить, кричали, пошатывались, а после нескольких минут беспокойного поведения часто засыпали.
Ранее считалось, что ни одно животное не способно обезвреживать в организме этанол, а у человека такие навыки появились около 10 миллионов лет назад. И если верить теории уважаемого Дарвина, то подобная мутация была не случайной. Именно она позволила предкам человека съедать перебродившие фрукты, которые были не по нраву другим обезьянам, и занять, таким образом, пустующую экологическую нишу.